Беженки из Украины в Берлине. Четыре истории из первых уст
Общее число украинских беженцев уже перевалило за миллион. Более половины из них нашли убежище в Польше. Много беженцев и в других соседних с Украиной странах — Словакии, Венгрии, Румынии и Молдове. Но все больше их и в Германии, в частности, в Берлине. В немецкую столицу беженцы из Украины прибывают в основном тремя путями: поездами из Польши — на главный вокзал, автобусами — на центральный автовокзал и на собственных машинах прямо в берлинский Центр регистрации и первоначального распределения беженцев.
Об этом говорится в сегодняшней публикации Deutsche Welle.
«Мы уже неделю живем в машине»
Этот центр — по адресу Oranienburger Straße 285, 13437 Berlin — находится в районе Райникендорф на обширной территории одной из столичных больниц. Это довольно далеко от центра, и припарковаться где-нибудь рядом проблемы никогда не составляло. Сейчас все прилегающие улицы и парковки ближайших супермаркетов забиты машинами с украинскими номерами.
Женщина средних лет что-то судорожно ищет среди сумок и пакетов в багажнике пыльной машины. «Да, не до вас сейчас, — отмахивается она. — Детей вон в машине опять тошнит, вытереть нечем».
В машине их — трое, мал мала меньше, и еще трое взрослых. Успокоив малышей, женщина снова повернулась к корреспонденту DW. И вот что рассказала Наталья:
«Мы из Николаева. Жили рядом с воинской частью. Как начались взрывы, дети проснулись. Мы схватили что успели, только самое необходимое, и поехали с детьми куда глаза глядят. У меня ребенок постарше, а эти две маленькие девочки Юлины — Рада и Мира. Мы уже неделю живем в машине. Детей в ней кормим. На заправках возьмем теплой водички и все. С нами один мужчина. Он инвалид, к службе непригоден. Поэтому его тоже выпустили. А мой муж и мой сын — ему 25 лет — племянник… Все там остались. Сказали, хотим идти защищать страну, в тероборону пошли. Там очень страшно, на самом деле. Новости — это одно, но в том месте, где мы были, просто ужас.
Из машины вышла Юлия:
«У нас рядом аэропорт. Взрывная волна прямо в стекла ударила, свет погас. Мы без денег, без ничего прыгнули в машину и уехали. Родные у меня там остались. Прячутся по подвалам. Света нет. Купить ничего нельзя. Детского питания нет. Лекарств тоже. Аптеки закрыты. В подвалах же и рожают. Были мы на трех границах, но проехать в конце концов удалось через Словакию, а потом через Польшу».
«Все, что мы с мужем нажили за 10 лет, осталось там»
Среди беженцев на территории Центра особенно много женщин с детьми. Некоторые наотрез отказываются разговаривать с журналистами, другие, наоборот, очень охотно рассказывают о пережитом в последние дни. Им явно хочется выговориться, излить душу. Одни фотографироваться не хотят, другие согласны.
Татьяна, двое детей, Егору — девять лет, Артему — четыре:
«Мы из Ирпеня. Это Киевская область, рядом с Гостомелем. Там как раз сейчас идут сильные обстрелы. В первый день войны мы проснулись где-то в полпятого от взрывов. Сразу начали собираться, решили ехать в сторону Германии, потому что у нас здесь есть хорошие знакомые. Собрались за полчаса, вещей взяли очень мало. Практически все, что мы с мужем нажили за 10 лет, осталось там. И родственники наши тоже там остались — в Черкасской области, это примерно 200 километров к югу от Киева. Ехали мы на рабочей машине мужа — ему директор разрешил ее взять, чтобы семью вывез. У нас своей не было. Мы десять лет себе во всем отказывали, никуда в отпуск не ездили, собирали на свое жилье. А теперь мы остались совсем без ничего. Даже деньги там остались.
Нам сказали, что трасса на Житомир и далее на Львов опасная, что там обстрелы. Поэтому ехали севернее, ближе к границе с Беларусью, по трассе, которую у нас называют «Варшавкой». Хотя нам и говорили, что на той стороне, в Беларуси, стоят танки, которые могут пойти на прорыв к нам.
Нам удалось всем уехать. В тот день еще всех выпускали, и мужчин тоже. А указ о мобилизации только вечером поступил. Мы еще успели. Но родители, сестра остались там. Они взяли к себе еще две семьи. Там сейчас опять идут сильные обстрелы. Мы и по ночам не спим, все время им звоним, спрашиваем. Очень тяжело. Постоянно на нервах. У мужа в Берлине есть двоюродная сестра. Они с мужем нас приняли, так что мы пока остановились у них».
Уже попрощавшись, Татьяна снова повернулась к корреспонденту DW: «Скажите, я фотограф, у меня тут есть шанс найти работу по профессии? И еще. Я немного знаю английский, а с курсами немецкого тут как, помогут»?
«У ребенка на вторые сутки поднялась температура, на третьи — у меня»
Ирина из Киева, двое детей:
«24-го рано утром мне позвонила моя подруга, сказала, чтобы мы потихоньку собирались, собирала деток, потому что началась война. На улице выла сирена, но мы не очень торопились. В нашей семье четверо детей. Младшей три года, старшей 16, мой муж и я. А потом мы услышали взрывы, испугались, побросали в машину что под руку попалось — гречку, макароны — и отправились на выезд из Киева. Пробка была ужасная. Из двора долго выехать не могли. А потом, когда ехали, на небольшие столкновения машин уже никто и внимания не обращал и не останавливался.
Вначале хотели ехать на дачу, но потом созвонились с подружкой и решили ехать в Тернополь, в западную Украину. Ехали 13 часов. Вся дорога — одна пробка. В Тернополе остановились у знакомых, там уже было пять или шесть семей. Переночевали. Потом поехали дальше — к границе с Польшей.
Там на КПП Краковец в пробке простояли трое суток. У ребенка на вторые сутки поднялась температура, на третьи — у меня. Адские были условия. А саму границу перешли очень быстро. Дальше в Варшаву к знакомым наших знакомых. Два дня пробыли у них, а потом отправились сюда. Здесь уже и крестная моя есть, так что хоть кто-то».
«Вначале поехали из Львова на восток, за сыном»
Евгения из Львова, двое сыновей:
«Мы живем во Львове, но старший сын Любомир учился в городе Кропивницком в кадетской школе для мальчиков. Кропивницкий — на юго-восток от Киева, между Николаевым и Черкассами, чуть дальше Винницы. И когда в пять утра меня разбудила моя подруга, я первым делом поехала заправиться до полного бака. А потом поехали на восток за сыном — через Тернополь, Хмельницкий, Винницу, Умань и в Кропивницкий. Ехали 16 часов. На трассе по направлению в центр Украины пробок не было, а вот на запад была сплошная пробка. Но на некоторых участках и в нашу сторону дорога была заблокирована из-за обстрелов, например, возле Умани, где бомбили военные склады. Поэтому иногда ехали проселочными дорогами по полям и лесам.
Сына мы забрали, а моя мама осталась в Кропивницком. Зная, какие пробки нас ожидают в обратном направлении, мы поехали на запад по старой киевской трассе — Сквира, Любар, Кременец, Почаев, Броды, Львов. В дороге очень волновались. Машина у нас малолитражная, двухдверный старенький Ситроен. И даже на полном баке далеко не уедешь. Я молила бога, чтобы хватило до следующей заправки. А на заправках стояли огромные очереди. И бензин давали не до полного бака.
Во Львове, в котором уже выли сирены, мы переночевали дома, а на следующий день решили уезжать дальше. Зная о пробках на КПП, стали мониторить ситуацию на границе и выбрали пункт, в котором можно пересекать границу и на машине, и пешком — КПП Грушев. Ехали туда тоже не по забитым трассам, а по проселкам, ориентируясь по старым картам. На границе мы были в девять вечера, а на следующий день в 15 часов уже ее пересекли.
Муж на границе вышел из машины и на попутках поехал обратно. Сейчас он уже в теробороне, защищает Львов. А я одна с детьми поехала дальше. За рулем я меньше года, опыта далеко ездить у меня совсем нет, но в стрессе, спасая своих детей, женщина чего только не сделает. А здесь в Берлине нас приняла моя подруга. Она раньше училась на факультете иностранных языков в Украине, а теперь уже 19 лет живет в Германии — сначала продолжала здесь учебу, потом работала, потом вышла замуж».
Читайте більше новин по темі:
