Россия уже проиграла: как Украине нельзя заканчивать войну — эксперт
Об этом говорится в статье политолога, кандидата политических наук, политического консультанта Емельяна Тарнавского для ЗН.
В таком разрезе, РФ хочет вытеснить из Украины агентуру «коллективного Запада» и установить полный контроль над нашим государством. А США усилением своего влияния на украинскую политическую элиту и поставками оружия старается руками украинцев выбить московию из колеи глобальных гонок.
За этим всем внимательно следят другие тяжеловесы международной системы, как, скажем, Китай, деликатно удерживаясь от резкости, в частности именно в адрес Украины. Такое позиционирование Поднебесной вполне отвечает духу умозаключений Сунь Цзы, утверждавшего, что «…политика Китая — это бесконечный путь хитрости».
Она, по-моему, со временем проявится именно в отношении России, и только тогда в Кремле осознают, что выбрали не того врага.
Геополитический фон этой войны понятен. Однако тонкость истории и особенности соседства России и Украины не позволяют согласиться только с таким видением ситуации, поскольку оно однобоко, а, следовательно, не совсем правдиво.
Признавая значительное влияние Белого дома на украинский истеблишмент, считаю, однако, что роль американского фактора в этом случае гиперболизирована, прежде всего российской пропагандистской машиной и отдельными а́кторами международной системы.
Поскольку, несмотря на глобальные процессы и их разностороннюю интерпретацию, российские неонацисты воюют в Украине не против войск стран — членов НАТО, не против американцев, не против европейских «кураторов», а конкретно против простых украинцев, а если еще и детализировать — то и против русскоязычной части украинского народа в частности.
Вопреки мифам о «денацификации», «демилитаризации» и «защите русскоязычных», созданным для casus belli с целью полномасштабного вторжения, и российская власть, и мы, украинцы, знаем, что россияне пришли убивать именно украинцев, которые «почему-то» отважились иметь свое государство и самостоятельно решать, каким будет наше будущее.
И все ради утверждения своих геополитических амбиций в рамках фантасмагорической мании величия, формировавшейся на болотах изгоев в течение веков на основе никчемного российского нарциссизма.
Принять чужие и вражеские установки, цель которых коренным образом исказить ситуацию на уровне глобального восприятия, было бы нерационально. Поэтому мы должны, по крайней мере для себя, а затем и для мира, четко разграничивать геополитическую и национальную составляющие этой вынужденной борьбы украинцев.
Если для кого-то это лишь геополитика, то для нас — священная и святая война нашего народа за настоящую независимость, суверенность и право быть весомым субъектом международных отношений. Частью какой глобальности она бы ни была. Пока «великие умы» считают, что украинская земля — это просто поле боя, нам следует деликатно и мудро доказать, что они безнадежно просчитались.
Ясное дело, война — это всегда горе и страдания. Но мы к ней не стремились. С ней к нам пришли, от нее и должны потерпеть поражение. Все причастные. Для этого мы должны воспринимать этот тревожный и драматичный для Украины и трагический для Москвы период не только как время самозащиты, но и как исторический момент утверждения справедливости.
Мы не имеем права размениваться на мелочные и неполноценные ультимативные и капитуляционные компромиссы Кремля ради «холодного мира», поскольку он непременно приведет к очередной горячей войне, как только вражеская неонацистская натура российской недоимперии захочет получить больше, — а она захочет. Если мы утратим этот шанс, им воспользуется российская элита, ведь на слабость и уступки наши она и рассчитывает, чтобы через два-три года забрать остальное.
Надеяться на быструю победу под влиянием санкций цивилизованных стран и нашего жесткого сопротивления не следует. Потому что враг пришел не затем, чтобы сдаться. У него достаточно человеческих и технических ресурсов, которые превалируют над нашими, что позволяет ему растянуть войну во времени. Но у него нет того, что в этом поединке присуще лишь украинцам: сплоченности нации и коллективного романтизма, базирующегося на отчаянном стремлении отстоять государственность, на которую несправедливо посягают.
Большинство из нас, сознательно или бессознательно, наконец определилось с национальной идеей — Украина должна быть, и быть успешной. Тогда как вражескому расходному материалу (как его воспринимает сам лидер неонацистов Путин) до такого осознания далеко. Он уязвим, потому что пребывает на чужбине непонятно для чего, непонятно почему, непонятно против кого. А потому мародерствует и совершает преступления против человечности. Они находятся в глубокой национальной фрустрации.
Призывы, что нам, дескать, нужно «понимать обеспокоенность россиян», правильные. Ведь потребности и настроения супостата следует знать. Но принятие этой «обеспокоенности» именно украинцами — вне рациональности. Общество России из-за власти Путина, которого оно даже не избирало, не имеет никакого права и оснований диктовать великому украинскому народу — суверену на своей Божьей земле, как нам жить, куда и с кем идти.
Да и к кому прислушиваться, если основанные на собственной лжи российские украинофобские клише не имеют ничего общего с реалиями. Чего стоит одно требование отказаться от вступления в НАТО. Проблема же совсем не в этом. Ведь и руководство этого Альянса, и украинская власть, и даже россияне хорошо знают, что членство Украины в НАТО и так было нереально в течение по меньшей мере последующих 15 лет. Это надуманный псевдоаргумент, послуживший оправданием агрессии московитов. А вот настоящая причина претензий Кремля — в устойчивых традициях украиноненавистничества среди россиян.
Такое ксенофобское их отношение к нашему народу проявлялось уже тогда, когда создания этого блока нужно было ждать еще несколько веков. Разве недовольство московитов украинцами возникло только после 1949 года, когда был заключен Североатлантический договор? Или, может, после 1991 года, когда мы обрели независимость и заявили о стремлении интегрироваться в европейские безопастностные и политико-экономические объединения?
Конечно, нет, намного раньше. Потому что для россиян, не отрицающих преступных действий московских владык в отношении Украины, немыслим сам факт существования сильного и свободолюбивого украинства, которое ментально, мировоззренчески и идеологически опережает их.
Все риторические провокации и военные действия таких россиян против Украины свидетельствуют об их абсолютной экзистенциональной ничтожности. Даже на этом этапе полномасштабной войны их ультиматумы алогичны. Потому что какой смысл требовать (просить) от Украины («даже не государства») и украинской власти («шайки наркоманов и неонацистов»), которыми «руководят из Америки и Европы» (по высказываниям Путина), признать Крым российским, а незаконные вооруженные образования в ОРДЛО — независимыми?
Разве «сильная и могучая страна» просила бы такое? Это проявление слабости и неполноценности российской орды. Потому что «пришел, увидел, победил», а не «пришел, убил, просишь». Это квинтэссенция их природы, которую изменить практически невозможно, но которая обязательно приведет их к забвению.
А мы, возможно, приближаемся к истине тысячелетия. До этих дней мир в течение долгого времени мыслил гиперфейком, что сильное государство — это Россия. В этой священной войне мы уже опровергаем его и демонстрируем, что действительно сильное государство — это Украина.
Что не потомки орды, применяющие методы никчемной идеологии нацизма против абсолютно миролюбивых украинцев, олицетворяют собой лидера славянского мира, а Украина, которая его лишь обогащает и популяризирует.
Считаю, что Россия заведомо проиграла большую войну против Украины в тот момент, когда ее начала. Осталось завершить этот процесс. Дальше будет новый мир, в нем — новая Европа, где Украина — лидер, настоящий гарант европейской безопасности.
Главное, чтобы наша политическая элита ловила момент, иногда идя наперекор неблагоприятной геополитической конъюнктуре, которая, хочешь не хочешь, искажает истину. Пока такое настроение есть.
