Единственная надежда Путина: какой курс выбрал Кремль — эксперт
Российские военные стратеги утверждают, что исход современных войн решается в высокоинтенсивный начальный период. Полномасштабное наступление, цели которого уже много раз менялись, изначально, 24 февраля 2022 года, было запланировано на достижение решающего успеха за две недели.
Об этом напомнил политолог, профессор Института исследований мира (Осло) Павел Баев, передает НВ.
Однако 4 июня война пересекла символическую веху — 100 дней, и на стратегическом горизонте России не виднеется ничего похожего на победу, притом, что даже цели были сужены к завоеванию лишь опустошенных Донецкой и Луганской областей. Россия продолжает бросать свои войска на разрушенный Северодонецк после череды массированных артиллерийских обстрелов. Все это разительно контрастирует с теми ювелирно точными военными операциями, о которых так любят разглагольствовать российские военные теоретики. Последовательность незначительных тактических успехов за последние две недели может, по сути, приблизить стратегическое поражение, так как измотанные батальонные тактические группы несут больше потерь и могут быть объединены, а не усилены из-за нехватки резервов.
Высшее командование РФ отказалось от концепций, описывающих современное поле боя как взаимодействие высокотехнологичных систем вооружения, и отступило от советских военных методичек, предписывающих массированное применение огневой мощи. Этот архаизм оперативного планирования сопровождается демодернизацией силовых структур России: снимаются с хранения устаревшие системы вооружения, такие как танки Т-62.
Российские ВВС не могут ни установить контроль над воздушным пространством, ни обеспечить эффективную наземную поддержку, поэтому именно артиллерия доминирует на открытой, но густо застроенной линии фронта битвы за Донбасс. Численное превосходство в крупнокалиберных орудиях все еще на российской стороне, но ускоренная доставка различных западных артиллерийских систем, в том числе гаубиц М777 из США и от их союзников, скоро даст украинской армии значительное преимущество. Еще больше нервирует российское командование решение Вашингтона поставить Украине РСЗО M142 HIMARS и боеприпасы к ним с дальностью 70 километров. Ведь тогда развалится российская тактика наращивания артиллерии на фиксированных позициях.
В Кремле разразились предупреждениями о том, что поставки американских ракет повышают риск эскалации. Но президент США Джо Байден намеренно исключил возможность поставки Украине ракет средней дальности, которые могли бы доставать вглубь российской территории, а президент Украины Владимир Зеленский отрицал какие-либо намерения осуществить такие атаки.
Реальная цель этих предупреждений России — в том, чтобы усилить обеспокоенность среди не привыкших к риску европейцев и конвертировать естественную усталость от затяжной войны в нежелание поддерживать и увеличивать поддержку находящимся в критическом положении украинцам. Московские эксперты с энтузиазмом вцепились в слова экс-госсекретаря США Генри Киссинджера о том, что Украина должна купить мир территориальными уступками. Говоря, мол, вот эти слова Киссинджера и есть свидетельство давления Запада на Зеленского, чтобы тот принял продиктованные Россией компромиссы. Однако это — принятие желаемого за действительное. Ибо Украину поддерживают и правительства стран-участниц НАТО, и народы этих стран. Даже президент Франции Эммануэль Макрон, разочарованный бесполезностью своей телефонной дипломатии, упрекнул президента Владимира Путина в «исторической ошибке» начать повторное вторжение 24 февраля 2022 года.
Разногласия среди европейцев серьезные, но менее бурные, чем обычно, и Евросоюзу удалось на прошлой неделе утвердить свой шестой пакет санкций, разочаровавший многих экспертов в Москве. Основное содержание этого последнего пакета (помимо длинного списка персональных санкций) состоит из различных ограничений на экспорт российской нефти и природного газа, включая документально подтвержденное обязательство большинства стран-членов ЕС уменьшить или устранить свою зависимость от этих поставок в максимально короткие сроки.
Это обязательство в условиях неустойчивости рынка и роста инфляции намного шире, чем ожидало большинство аналитиков. Но решимость европейцев подкреплена тем, что, поскольку энергетический сектор России так сильно пострадал от ухода западных партнеров и сервисных компаний, добыча нефти и газа в РФ должна резко сократиться, поэтому она не может быть надежным поставщиком.
Неизбежный спад нефтедоходов будет болезненным для российского бюджета, но только этим все не ограничивается. Российская транспортная система постепенно дезорганизуется из-за развала производственно-сбытовых цепочек и закрытия многих заводов, построенных западными компаниями, которые решили прекратить бизнес в России. Миллионы российских автовладельцев уже начинают ощущать последствия. Путин, по-видимому, не понимает глубины экономических проблем своей страны, помимо прямых издержек, связанных с нападением России на Украину.
Но его меньше беспокоит раздражение своих министров, чем растущий гнев среди высшего руководства. Он не может обвинить своих генералов в неудачах завоевания Донбасса и развязать сталинские чистки, потому что из-за военных потерь резерв опытных российских командиров истощился. Заменить их лояльными силовиками из спецслужб — не вариант. Министр обороны Сергей Шойгу продолжает пользоваться уважением в офицерском корпусе. Он знает не только о разочаровании боевых генералов в связи с нехваткой резервов и ресурсов, но и о недовольстве огромной государственной бюрократии, вызванном неэффективным руководством и отрицанием разворачивающейся катастрофы на официальном уровне.
Похоже, войну Путину уже не выиграть, независимо от того, что творит возбужденная пропаганда по поводу каждого квадратного километра «освобожденного» Донбасса. Украина, тем временем, проявляет мужество и упорство в оборонительных боях, демонстрирует стратегическое терпение, позволяя уставшей российской армии истощать свои последние резервы бессмысленными атаками, и готовит свежие батальоны, оснащенные западным оружием.
Угроза украинского контрнаступления для российских командиров очевидна, но они не могут подготовить оборонительные позиции, потому что приказы требуют продвижения вперед. Ни постепенно деградирующая экономика России, ни сильно поврежденная военная машина не могут выдержать затяжную войну на истощение, а именно этому курсу привержен Путин. Его единственная надежда — на то, что Украина от бомбардировок сломается, но он, кажется, не в состоянии понять непоколебимую волю украинцев отстоять свое государство.
