Пропаганда апеллирует к коллективной идентичности россиян — Deutsche Welle
Согласно опросам общественного мнения, которые проводились в России после начала вооруженного вторжения в Украину, большинство россиян поддерживают действия российских властей.
Об этом свидетельствуют и результаты исследования, которое провел «Левада-центр» в период с 24 по 30 марта, передает сегодня Deutsche Welle.
Его научный руководитель Лев Гудков рассказал DW, что стоит за таким высоким уровнем поддержки и как пропаганда вытесняет способность россиян критически мыслить.
Объяснить это можно двумя обстоятельствами.
Первое — сильнейшая цензура, почти тотальное блокирование альтернативных и независимых каналов информации. Некоторые, конечно, находят способы обходить блокировку, но это очень немногие люди. Для подавляющей части населения остается только федеральное телевидение, превратившееся в мощный инструмент пропаганды — лживой, агрессивной демагогии. И поскольку люди не могут оценить достоверность этой информации, они принимают все, что им показывают по телевидению, за реальность.
Другая, меньшая часть населения пользуется информацией в основном из социальных сетей, прежде всего из Telegram-каналов. У них — другая картина реальности, другое понимание ситуации. И тут есть прямая зависимость (ответов респондентов. — ) от их возраста и места жительства. Чем моложе респонденты, тем чаще они дают негативную оценку действиям правительства и войне в Украине.
Такая же зависимость прослеживается между местом жительства и наличием у людей тех или иных политических убеждений. Москва более остро и с бльшими возмущением, тревогой, депрессией реагирует на военные действия России в Украине. Просто в столице так или иначе сохраняется более разнообразный информационная фон. Раньше на каждого москвича приходилось 15-17 источников информации, то время как в провинции — в малых и отчасти даже средних городах — примерно два-три источника. Максимум четыре — федеральные каналы и какие-то местные.
Населению внушается очень примитивная идеология: Путин вынужден превентивно вводить войска в Украину, чтобы избавить ее от нацизма и ослабить угрозу приближения НАТО. Это старая демагогия, идущая еще с советских времен. Но после 2014 года она в значительной степени принимается населением — особенно провинциальным, пожилым и менее образованным.
— Верят примерно около половины. Остальные присоединяются из конформистских соображений, из чистого оппортунизма и не желая вступать в конфликт с властями. Потому что пропаганда, конечно, говорит голосом самой власти.
Тут очень важно понять, какие аргументы выдвигает пропаганда. Россия нарушает международное право, вторгаясь в Украину, но большинство людей говорят, что это правильно, потому что Путин защищает своих, защищает русских от геноцида со стороны украинских нацистов и фашистов. Вот этот тезис чрезвычайно важен, потому что он затрагивает ключевые моменты коллективной идентичности. Это язык Второй мировой войны, борьбы с фашизмом. Поэтому вся милитаристская символика — культ победы и риторика победителей — здесь включается и вытесняет более рациональные, более фактические соображения, аргументы и вообще способность к анализу.
При этом пропаганда работает непрерывно. Это не столько предъявление каких-то убедительных доказательств, сколько непрерывный долбеж массового сознания, от которого чрезвычайно трудно уберечься или с которым трудно спорить. Вам показывают картинку убитых людей, разрушенных домов и говорят, что это украинские фашисты, националисты уничтожают, издеваются, унижают русских людей в Донбассе. И чтобы прекратить это, (российские власти. — ) используют такие методы. Ни о потерях, ни о сопротивлении, ни о мародерстве российских войск не говорится ничего.
Очень небольшая часть людей способна сопротивляться такой информационной агрессии, такой демагогии. Для этого нужно иметь очень четкие взгляды и убеждения, которых, в принципе, у людей нет. Для них это все виртуальная реальность, не касающаяся их повседневной жизни.
Как реагируют русскоязычные жители Нью-Йорка на войну России в Украине (04.03.2022)
— То, что люди боятся говорить правду, — это миф. Чтобы они боялись, у них должны быть другие убеждения. А откуда им взяться, если 20 лет людей соответствующим образом обрабатывают, если в стране идет восстановление тоталитарных институтов, работает очень мощная система пропаганды.
Аудитория независимых СМИ, включая социальные сети и Telegram-каналы, составляет в лучшем случае 10-12 процентов. А основная масса смотрит телевидение и рассматривает его как наиболее достоверный источник информации и интерпретации происходящего. Кроме того, вся система образования подчинена нынешней государственной идеологии. Если люди и боятся отвечать на вопросы, то это те, кто настроен против Путина, а это все-таки меньшинство.
— Мы не видим эйфории, которая была, например, в 2014 году после Крыма. Люди поневоле одобряют происходящее, но радости по этому поводу не испытывают. Несмотря на декларативную поддержку, люди не хотят этой войны. Они присоединяются к действиям по защите русских, но сами по себе войну не поддерживают и не одобряют. Более того, она пугает их, и они боятся, что это перерастет в большую мировую войну, в столкновения с НАТО. И больше всего они хотят прекращения военных действий.
— Для того, чтобы российское общество проснулось, нужны политические организации, общественные организации, общественные дискуссии. Сейчас все это заблокировано и крайне затруднено. Люди ощущают огромные риски. Блокада, уничтожение открытых дискуссионных площадок, преследования со стороны полиции — все это загоняет людей во фрагментированные зоны частного существования, лишает их возможности коллективного обсуждения и коллективных действий. Мы видим, что готовность к протестам резко снизилась за последний год.
Более-менее либерально мыслящий слой в России очень сократился. Эмиграция в последний месяц чрезвычайно выросла: по разным оценкам, из России выехало порядка 200 тысяч человек. Это в основном более образованная публика, более энергичная, более молодая, предприимчивая. Это те, кто ощущает свою цивилизационную и политическую несовместимость с действующим режимом. Они, конечно, будут обсуждать это все, ужасаться тому, что происходит в Украине. Но в России это делать все труднее и труднее.
Я не говорю об основном большинстве, лишенном и сочувствия к украинцам, и понимания того, что происходит. Ситуация очень тяжелая. И я думаю, что Россия очень нескоро сможет выбраться из этой ситуации.
— Я думаю, что первый толчок — это экономические последствия. Они будут ощутимы к лету или к середине лета, не раньше. И второе, очень важный момент, — это распространение сведений о реальных потерях российских войск, несмотря на цензуру и блокировки СМИ. Третий момент, если он наступит, — это фактическое поражение России в войне. Вот эти факторы, вероятно, хотя судить об этом еще очень рано.
Читайте більше новин по темі:
