Наступает вторая фаза войны. Чего ждать Украине
24 февраля, российские войска, начав вторжение в Украину, стали обстреливать Мариуполь, портовый город с населением более 400 000 человек. На следующий день они стали выдвигаться к его окраинам.
Об этом рассказывается в статье заслуженного профессора военных исследований Королевского колледжа Лондона Лоуренса Фридмана, передает сегодня НВ,
Ко 2 марта город был окружен, а обстрелы стали повседневными и смертоносными. Вскоре поступили сообщения об ударах по школам и больницам. 5 марта была предпринята первая попытка эвакуации людей под эгидой Красного Креста, организована колонна, но она не смогла выехать, потому что, несмотря на российские обещания, обстрелы не прекращались.
Процедуру пришлось повторять много раз. Жизнь жителей становилась все более невыносимой и опасной: нападениям подвергались убежища, в том числе одно под театром, а также жилые дома. В настоящее время говорят, что около 90% зданий разрушено. К концу марта мэр сообщил, что 5000 мирных жителей были убиты.
Российским войскам не хватало всего «двух из трех дней», чтобы взять город — все последние несколько недель. 20 марта Министерство обороны России потребовало сдачи города. Но это было отвергнуто мэром Мариуполя и правительством Украины.
Какой бы ни была потенциальная стратегическая значимость — Мариуполь обеспечивает России сухопутный мост из региона Донбасс в Крым — продолжительность битвы означает, что теперь она приобрела сверхсимволическое значение для украинцев как демонстрация их стойкости и решимости, а для русских — как отказ потерпеть поражение, когда они уже потратили столько усилий на эту цель.
Как и многое другое в этой войне, Мариуполь подтвердил двойной статус Украины как страдающей жертвы и вероятного победителя. Что бы ни случилось с городом сейчас, Мариуполь как символ виктимизации Украины привлек к себе наибольшее внимание.
Страдания мариупольцев были одной из причин, по которой 26 марта президент Байден отклонился от заранее подготовленного сценария выступления в Варшаве.
Назвав ранее президента Путина «головорезом» и «военным преступником», теперь он воскликнул: «Ради Бога, этот человек не может оставаться у власти». Вскоре это было описано в СМИ как «оплошность» не потому, что настроение было неуместным, а потому, что его выражение было недипломатичным.
Еще свежи воспоминания о прошлых американских стремлениях к «смене режима», которые закончились не очень хорошо. Поэтому почти сразу Белый дом объяснил, что это заявление, связано с моральным возмущением, а не с новой политикой.
Тем не менее, на BBC появилась статья, объясняющая, насколько грубой ошибкой было пересечь черту, которую уважали даже во время холодной войны, поставив под угрозу мирные переговоры и ввергнув Путина в еще большую ярость.
Цитировался и президент Франции Эммануэль Макрон, который дал совет о том, что «мы не должны обострять ситуацию — ни словами, ни действиями». В то время он предпринял еще одну попытку убедить Путина снизить эскалацию, по крайней мере, пропустить гуманитарную помощь в Мариуполь. Неудивительно, что этот шаг ни к чему не привел.
Эффект Бучи
А затем, 2 апреля, когда российские войска оставили города Буча, Ирпень и Гостомель под Киевом, журналисты наткнулись на ужасающие сцены бессмысленных разрушений, грабежей, изнасилований и коллективных казней, опубликовав изображения, которые надолго останутся в памяти.
Нас предупредили, что по мере того, как все больше городов освобождается от российской оккупации, нас ожидают сцены, которые будут такими же ужасными, а, может быть, и хуже. Пропагандистской машине Москвы пришлось перейти на новую скорость.
Она по-прежнему зависит от некоторых избитых и дискредитированных тем, которые используются каждый раз, когда Россия уличается в плохом поведении. Они обвиняет в убийствах украинцев, предполагая, что те зачем-то приложили много усилий, чтобы убить свой народ исключительно для того, чтобы поставить россиян в неловкое положение.
(Как всегда Bellingcat проводит судебно-медицинскую экспертизу по развенчанию таких утверждений). По-видимому, отдавая некую дань британской секретной службе, российские СМИ утверждают, что Великобритания обладает особым талантом к фабрикации массовых убийств и поэтому сыграла свою роль в придумывании этих историй.
Отбросим отрицания и притворство, и выяснится, что за ними скрывается еще более зловещая тема. В российских государственных СМИ есть комментаторы, которые сейчас объясняют, что украинцы заслуживают того, что получают.
Потому что они «нацисты», наследники врага времен Великой Отечественной войны. Бессмысленность этого утверждения применительно к действующему украинскому правительству очевидна, но русские застряли на нем, потому что они не очень хорошо умеют отказываться от своих пропагандистских тем.
Таким образом, украинцев ругают за то, чем они не являются, за их дерзость претендовать на то, что они — отдельная нация со своей собственной идентичностью, а ещё за сопротивление российской агрессии, когда ее следовало бы приветствовать как освобождение.
4 апреля Байден многозначительно заметил: «Возможно, вы помните, что меня критиковали за то, что я назвал Путина военным преступником. Ну, в самом деле, вы видели, что произошло в Буче. Он военный преступник».
Президент Макрон теперь также признает, что что-то изменилось из-за «очень явных признаков военных преступлений» в Буче, добавив, что «мы не можем оставить это без внимания». Он призвал ЕС перейти к новым санкциям. Они были согласованы ЕС 5 апреля, хотя эмбарго на импорт нефти и газа не получило достаточной поддержки (поддержку получило только эмбарго на импорт угля).
В ООН российский представитель выглядел одиноким и жалким, застряв в своей большой лжи, поскольку президент Зеленский показал ужасную видеозапись сцен убийства и поставил под сомнение ценность организации до тех пор, пока Россия является ее членом. Страны, которые старались не слишком выступать против России, такие как Израиль и Индия, признали теперь, что военные преступления должны быть расследованы.
Но что именно изменилось? Безразличие к человеческой жизни было отличительной чертой российской стратегии на протяжении всей этой войны. Тысячи мирных жителей уже погибли из-за попадания ракет, снарядов и бомб. Не было недостатка в сообщениях об ужасающем обращении со стороны российских войск.
«Эффект Бучи» может подтвердить феномен, согласно которому после определенного момента военные потери становятся статистикой, числом настолько огромным, что невозможно понять их человеческое значение. Что имеет значение, так это образы, которые являются интуитивными и интимными, так что мы можем представить не только ужас жертв, но и варварство преступников. Одно дело стрелять издалека по жилым районам, и совсем другое — заходить в эти районы, смотреть в глаза беспомощным людям, а затем хладнокровно их убивать.
Эффект также заключался в том, чтобы внести моральную ясность во все стратегические расчеты. Теперь, увидев, что происходит, когда Россия оккупирует территорию Украины, западные правительства знают, что они не могут заставить президента Зеленского пойти на какие-либо территориальные уступки просто для того, чтобы положить конец войне. Конечно, Запад не в состоянии сменить режим в Москве. Украина тоже не может этого сделать.
Это могут сделать только сами русские. Поэтому все, что можно сделать, — это поддерживать Украину до тех пор, пока российские войска не уйдут, оставив Путина один на один с последствиями своей катастрофической глупости. Возможно, возвращение Крыма Украине по-прежнему под большим вопросом, но для Киева сейчас крайне важно, чтобы весь Донбасс, включая анклавы в Донецке и Луганске, оставался в составе Украины силой оружия, если не дипломатией.
Эта нравственная ясность подкрепляется тем, что война приобрела новую военную ясность. Это результат решения России, объявленного 25 марта — сделать Донбасс своим основным военным центром. Военная необходимость была вынуждена сконцентрироваться на районе, где у него было меньше всего проблем с логистикой и который также давал Кремлю casus belli.
В настоящее время российские войска отступили из северных районов Киева, Чернигова и Сум. Это одна из причин, по которой мы должны узнать о злодеяниях до того, как их удастся скрыть. В результате этого отступления Украина теперь контролирует приграничный район с Беларусью. Больше нет опасности вступления в войну белорусских бригад. Когда мы делаем паузу, чтобы учесть ужасы и лишения этой войны, думая об украинцах как о жертвах, мы должны отметить, что это представляет собой ошеломляющую победу, несмотря на то, что многие считали безнадежными шансами.
Следующий этап
Однако этот новый этап войны обещает быть гораздо более тяжелым для Украины. Прежде чем рассматривать стратегию Киева, нам сначала нужно рассмотреть варианты Москвы.
Российские силы сильно истощены, поэтому они должны сделать выбор, на чем сосредоточить свои усилия. Оценки того, сколько батальонных тактических групп (БТГ), основного подразделения, с помощью которого российская армия организует свои операции, ушли, варьируются. Из тех, кто участвовал в первой волне вторжения, а это было зачастую элитные подразделения, половина, а может и больше, либо повреждены без возможности ремонта, либо могут быть отремонтированы, но непригодны для использования в ближайшем будущем. Потери — раненые и взятые в плен, а также убитые — возможно, составляют около 20 процентов от первоначальной численности в 190 000 человек.
Мы знаем из проведённого Oryx подробного документирования потерь РФ, что потери русской техники были большими. Например, известно, что 425 танков были уничтожены, повреждены, брошены или захвачены. Есть сообщения о том, что многие запасные виды оружия, вывозимые со склада, страдают от старения и порчи, отсутствия ключевых компонентов и неработающих боеприпасов. Самолеты и вертолеты оказались уязвимыми для средств ПВО, и многие из них были сбиты. Неспособность русской авиации сохранить свои позиции остается одной из замечательных особенностей этой кампании.
Российский кадровый резерв также находится не в лучшем состоянии. Москва ищет дополнительные «тела» — будь то сирийские добровольцы или наемная группа Вагнера. Как уже отмечалось, белорусская армия больше не доступна, а войска из Южной Осетии, сепаратистского анклава в Грузии, решили, когда их попросили отправиться в Украину, отклонить приглашение. В армию сейчас набирается новая группа призывников. Срочников уже использовали (как заявил Путин, якобы без его ведома), но пускать в бой неподготовленных и не желающих воевать юношей может быть рискованно.
Конечно, даже половина первоначальных российских сил по-прежнему значительна, и теперь перед ними стоит все меньше задач, и их легче выполнить. Но их позиции неоднозначны. Приняв решение сосредоточить свои усилия, российское высшее командование все еще имеет выбор в отношении приоритетов. Похоже, они еще не полностью отказались от Харькова. Тем временем они обстреливают Николаев, город на южном берегу, по дороге к важному городу Одессе.
В течение некоторого времени ходили слухи об операции по окружению, которая позволила бы им заманить в ловушку значительные и боеспособные украинские силы в районе Донбасса. Но этих целей легче достичь, рисуя красные стрелки на карте, чем на практике. И они несут риски. Готовы ли они отказаться от своих завоеваний в Херсоне, где украинские войска их оттеснили? Если украинские войска сумеют вернуть Мелитополь, могут ли российские войска на юге попасть в плен?
Несколько упрощая, русские должны решить, какие наступательные операции они хотят завершить, прежде чем почувствуют, что могут затем перейти в основном к оборонительной позиции, — для того, чтобы они могли удержать то, что имеют.
Анализ, проведенный вашингтонским Институтом изучения войны, предполагает, что ближайшей задачей России будет взятие города Славянск с населением 110 000 человек. Есть некоторая ирония в том, что этот город играет ключевую роль, ведь ровно восемь лет назад небольшой отряд во главе с Игорем Гиркиным, о котором я писал в прошлом тексте, взял этот город, положив начало военным действиям на Донбассе, пока он не был оттеснен украинскими силами.
Доказательства этого намерения можно найти в редком военном успехе русских в начале апреля, когда они взяли Изюм (к юго-востоку от Харькова), нанеся тяжелые потери украинским защитникам, и теперь они продвинулись дальше этого. По данным ISW, они «в течение последних трех дней вели активную подготовку к возобновлению наступательных операций — накапливали припасы, переоборудовали поврежденные части, ремонтировали поврежденный мост в Изюме и проводили разведывательные боевые задачи в юго-восточном направлении. Российские силы, вероятно, начнут наступательные операции в направлении Славянска, в 50 км к юго-востоку от Изюма, в ближайшие дни».
Взятие Славянска станет первым шагом к более амбициозной цели — отрезать украинские силы на востоке Украины. Славянск готовится к бою, многие его жители эвакуированы. Как отмечает ISW: «Если российские силы вообще не смогут взять Славянск, лобовые атаки России на Донбассе вряд ли смогут самостоятельно прорвать украинскую оборону, а кампания России по полному захвату Луганской и Донецкой областей, скорее всего, потерпит неудачу».
Если этот анализ верен, этот новый этап войны может иметь решающее значение. Очередная украинская победа не приведет к вытеснению россиян с территории Украины, но усложнит их положение на последующем этапе. Украинские потери также были значительными, как в личном составе, так и в технике, хотя, поскольку страна сейчас мобилизована для войны, у них нет недостатка в преданных делу и достаточно хорошо обученных солдатах. У них проблемы с вооружением.
Их успехи до этого момента в основном заключались в разумном использовании переносного легкого оборудования, включая беспилотники, противотанковое оружие и системы ПВО. У них есть «список покупок», который был обсужден с западными донорами, чтобы заполнить некоторые пробелы.
Это означает поддержание запасов оборудования, которое они уже используют, а также предоставление дополнительной брони, самолетов, и артиллерии, чтобы повысить свои шансы в предстоящих операциях. Здесь должен быть баланс между устаревшей экипировкой из бывшего Советского Союза, которую можно быстро использовать, и более современным снаряжением, которое может потребовать дополнительной подготовки.
Тем не менее, даже если Россия получит территорию, которую она стремится получить на Донбассе, и подготовится к решающей оборонительной битве, по-прежнему остается вопрос о характере путинского эндшпиля. С самого начала наиболее сбивающим с толку аспектом этой войны была непоследовательность российской стратегии. Разрыв между заявленными целями и доступными возможностями был достаточно велик, когда война началась, но теперь он увеличился еще больше, особенно после поражения в первом раунде войны.
Путин, несомненно, не хочет, чтобы его считали неудачником. Возможно, развиваемые украинским правительством идеи выхода из НАТО и опоры на гарантии безопасности могли бы дать ему некоторое утешение, но не сильное. Ему теперь приходится выбирать худшее из двух зол. Его считают хулиганом, но не победителем, и его избиение тех самых территорий, о которых он, как он утверждал, заботится больше всего, уменьшило их привлекательность.
Путин на самом деле вовсе не человек, властвующий над «умами и сердцами», и теперь у него нет надежды на присоединение Донбасса к России с минимальными потерями. Несмотря на все его разговоры об исторически близких связях, его братский подход можно сравнить только с отношениями Каина и Авеля. Захват Донбасса сейчас означал бы угнетение враждебного населения, восстановление разрушенных городов и защиту от будущих военных действий Украины.
Может быть, он скоро потеряет интерес к захвату земли, но удовлетворит себя деиндустриализированной и обедневшей Украиной, с травмированным населением и разрушенной инфраструктурой.
Есть предположения американской разведки, у которой, похоже, есть хорошие источники, что Путин поставил перед российскими войсками задачу завершить всю операцию к 9 мая, годовщине окончания Второй мировой войны, и обозначить ее как обычно, большим парадом в Москве. Предстоит еще один раунд интенсивных военных действий, но если он потерпит такую же неудачу, как и в первом раунде, то, возможно, ему остается только полюбоваться на беспорядок, который его силы устроили в Украине к 9 мая, и положить этому конец.
Кулеба исключает особый статус для Донбасса на условиях России
Читайте більше новин по темі:
