Геноцид против украинского народа можно доказать — «Голос Америки»

Доказать геноцид – значит доказать намерение, с которым совершалось преступление. Поэтому юристы признают: расследовать такое дело сложно. Но в случае с Украиной, высказывания российской власти и Владимира Путина, в частности, указывают на настоящие цели этой войны.

“Он создал нарратив, оправдывающий российскую агрессию, который включает отказ признать, что есть такие люди, – украинцы, у которые есть право на существование и самоопределение”, – рассказывает Дэниел Ротенберг, профессор, содиректор Центра будущего войны.

Доказательствами намерения также могут быть заявления, которые публикуют государственные СМИ. Например, статья в прокремлевском новостном агентстве “РИА Новости”, под названием “Что Россия должна сделать с Украиной”.

“Я читал эту статью в переводе на английский, и она ретранслирует идею геноцида. У меня нет никаких сомнений. Как исследователь, я смотрю на нее и понимаю: да это же о том, что у украинцев не должно быть права существовать как нация”, – говорит Эрнесто Вердея из Института изучения геноцида (США).

Также учитываются разведданные и действия российской армии на оккупированных территориях.

“Подготовка списков – руководство страны, журналисты, военные – то есть уничтожение интеллигенции, а с ней и обезглавливание нации. Это и есть подготовка к геноциду – уничтожить сначала тех, кто может оказать сопротивление. Также русификация – вы видите, как в Мелитополе пытаются перевести детей на русскоязычное обучение”, – рассказывает Алеся Стасюк, директор Национального музея Голодомора-геноцида в Киеве.

Процесс сбора доказательств и судебные разбирательства могут занять годы. Эксперты говорят, рассматривать преступления России против Украины может, например Международный уголовный суд. Но лучше создать отдельный трибунал.

“Международный трибунал нужен, чтобы весь мир объединился, и мы наконец, осудили Российскую Федерацию за те преступления, которые она совершила и продолжает совершать.

Если зло не наказать, то оно вернется – значительно сильнее, с уверенностью, что никакой расплаты за содеянное его не ждет”, – подчеркивает Алеся Стасюк, директор Национального музея Голодомора-геноцида в Киеве.

При этом ожидать на скамье подсудимых Владимира Путина не стоит, уверен Евгений Финкель, профессор Университета Джонса Хопкинса: “Я не думаю, что с ним когда-либо случится Гаага или Нюрнберг.

Пока он жив и при власти, вряд ли мы сможем добиться легального наказания для правящей верхушки. Собирать улики против – да. Судить кого-то из среднего и низшего уровня, кто действительно убивал, – возможно”.

А Эрнесто Вердея добавляет, что главная загвоздка – судить подозреваемых без их присутствия нельзя: “Ни один из подобных судов не может кого-то задержать, в их распоряжении нет полиции.

То есть человек должен быть задержан, а затем передан суду каким-либо способом. Например, Милошевича арестовали сначала в его же стране после смены власти”.

Но это не значит, что собирать доказательства геноцида против украинцев бессмысленно. Во-первых, все эти данные сразу же становятся детально задокументированной частью истории.

Во-вторых, начать расследование сейчас, на ранней стадии войны, значит предать преступления широкой огласке. К тому же, как показывает история, диктаторы второй половины 20-го века, в конечном итоге все-таки несли наказание за свои преступления.