Мифы о крепком рубле. Бессмысленная гордость российской экономики
И это при том, что доллар за последние несколько недель серьезно укрепился как к основным мировым валютам, так и к большинству валют развивающихся стран.
Об этом пишет «Радио Свобода».
Российские чиновники во главе с Владимиром Путиным в один голос утверждают, что крепость российской валюты – свидетельство устойчивости экономики страны к беспрецедентным международным санкциям. Сильный рубль почему-то считается признаком финансовой стабилизации и залогом замедления инфляции. Самое время разобраться в том, насколько эти оценки соответствуют действительности.
Для начала неплохо бы понять, насколько к рублю применимо определение «лучшей» валюты, которое российские СМИ одно за другим стали выносить в заголовки после публикации Bloomberg. Как правило, аналитики оценивают валюты или другие финансовые инструменты с точки зрения инвесторов. Так что «лучшая» валюта – это та, на которой международные инвесторы могли заработать больше всего денег, покупая государственные или корпоративные облигации, открывая банковские депозиты или просто держа средства на брокерских счетах.
Рубль сейчас под этим углом зрения даже рассматривать бессмысленно – по крайней мере, для львиной доли читателей Bloomberg. Санкции прямо запрещают инвестиции в российский государственный долг. Крупнейшие банки России находятся под санкциями или к ним готовятся, так что ни одному иностранному инвестору в здравом уме и твердой памяти открывать там депозит и в голову не придет. Да и Банк России в рамках «финансовой стабилизации» сделал все, чтобы отвадить иностранных инвесторов от рублевых активов.
Для этого и понадобилось не так много: запретить брокерам исполнять иностранные заявки на продажу активов и покупку валюты на бирже. И пока эти ограничения действуют, рубль – худшая для инвесторов валюта, какой бы курс ни сложился в ходе валютных торгов.
Еще один миф о том, что укрепление рубля стало источником финансовой стабилизации и привело к замедлению инфляции, при ближайшем рассмотрении тоже не выдерживает критики. Цены после мартовского взлета – даже на импортные товары – и не думали возвращаться к довоенным уровням. Хотя рубль с лихвой вроде как компенсировал все потери. Напротив, данные Росстата свидетельствуют о том, что цены на потребительские товары продолжают расти.
И причина проста: резкое сокращение импорта в Россию. Причем не только из США, Европы или других стран, которые официально присоединились к санкциям. Но даже из Китая и Турции, которые, казалось бы, должны биться за покинутый основными поставщиками российский рынок. Так, по данным Главного таможенного управления Китая, экспорт в Россию в апреле упал почти на 26 процентов к апрелю прошлого года. При этом – что любопытно – российские поставки в КНР взлетели в полтора с лишним раза – на 53 процента.
По другим странам доступны данные только за март, но везде одна картина: Россия продает больше, чем годом ранее, а получает существенно меньше. Причем разница в ряде случаев кратная. Например, российский импорт из Германии, Южной Кореи, Италии рухнул в два с лишним раза, из Нидерландов и с Тайваня – примерно втрое. Одновременно с этим, по данным Eurostat, экспорт из России в 27 стран ЕС в марте увеличился на 75 процентов.
Радоваться таким «успехам» в международной торговле бессмысленно. Импорт рухнул вовсе не из-за отсутствия спроса или взлета конкурентоспособности «отечественного производителя» (о чем свидетельствует продолжающийся рост цен внутри России), а из-за санкций и добровольного ухода иностранных компаний с российского рынка.
Причем, если говорить о санкциях, то влияет на торговлю не только прямой запрет на поставки той или иной продукции, но и весьма жесткие финансовые ограничения. Из-за них даже страны, которые к санкциям не присоединились, опасаются принимать хоть какие-то деньги из России. Обещание развитых стран максимально затруднить российским компаниям использование мировых валют оказалось не пустым звуком. Любые деньги отсюда стали «токсичными» для банков. Поэтому валютные платежи даже из тех российских кредитных организаций, которые не попали под санкции, банками-корреспондентами либо блокируются, либо задерживаются на дни, а то и недели для доскональной проверки.
Так что в России копится значительное количество по большому счету бесполезных долларов и евро. Купить на них практически ничего нельзя – ни полезного (микрочипов для ракет или комплектующих для умирающего автопрома), ни приятного (яхт и вилл для «лучших людей» России). Откладывать в резервы их бесполезно – все равно арестуют. Прятать в офшорах – тоже. Даже криптовалютные биржи – последняя надежда попавших под санкции олигархов и «силовиков» – закрывают крупные счета российских клиентов. Поэтому нынешнее укрепление рубля – это, скорее, свидетельство эффективности международных санкций, а не наоборот.
А теперь о последствиях. Несмотря на то что с начала марта цена нефти Brent практически не опускалась ниже 100 долларов за баррель, рублевая цена российского сорта Urals 12 мая обновила минимум с августа 2021 года – 4880 рублей за баррель. Причин две. Во-первых, из-за отказа европейских трейдеров покупать российскую нефть она продается с 30-процентной скидкой к Brent. А во-вторых, рублевую цену нефти обрушил сильный рубль.
Экспортеры, которые обязаны продавать 80 процентов своей валютной выручки (а с оставшимися 20 процентами тоже не очень представляют, что делать), своими руками загоняют себя в убытки. Чем больше продают валюты на Московской бирже, тем ниже падает курс и тем меньше они получают за каждую тонну проданной за пределами страны нефти. Опять же в «мирное» время нефтяные компании переживали и не такое. Но сейчас, без поставок иностранного оборудования и запчастей для того, что уже работает, издержки растут. Перенаправление нефти новым покупателям вроде Индии – тоже процедура не дешевая.
Но недополученная прибыль нефтяных компаний – это еще полбеды. Беда в том, что при такой рублевой цене нефти российский бюджет недобирает нефтяных доходов. По оценке аналитиков Совкомбанка, уже в апреле казна вышла в дефицит на 350 миллиардов рублей. А если рубль продолжит укрепляться (а в нынешних обстоятельствах нужно очень сильно постараться, чтобы остановить этот процесс), «дыра» разрастается до триллионных значений.
Покрывать дефицит Министерство финансов должно за счет заимствований на внутреннем рынке – от внешнего оно надежно отрезано. Но занимать придется под проценты, которые будут не ниже ключевой ставки Банка России, а то и не ниже инфляции, которая приближается к 18 процентам. Причем, чем больше Минфин захочет занять, тем большую доходность должен будет предложить. Если чиновники слишком увлекутся, можно и до повторения дефолта 1998 года дойти.
Так что и с точки зрения бюджетной стабильности сильный рубль – это скорее помеха, чем подспорье. Поэтому, как бы парадоксально это ни прозвучало, для окончательной дестабилизации российской финансовой системы Евросоюзу нужно не отказываться от покупки российских нефти и газа, а наращивать их импорт. Параллельно сокращая экспорт своих товаров в Россию и ужесточая финансовые ограничения.
