Четыре важных вещи. Что каждый украинец может сделать для победы
Для того чтобы говорить о стратегии, даже в общих чертах, нужно иметь полную и объективную информацию, которой у меня нет и не может быть: сейчас, во время войны, объективной реальной информации обо всем — о потерях и ресурсах, как наших, так и врага, о запасе прочности, о реальном состоянии поставок в Украину экономической, финансовой, военной и военно-технической помощи — владеет ограниченный круг лиц, и это абсолютно оправдано.
Такое мнение высказал нардеп от партии «Голос» Сергей Рахманин, передает сегодня НВ.
В первую очередь, разумеется, президент и еще несколько человек, имеющих доступ к этой информации в соответствии с должностью. Поэтому именно от них зависит, какой должна быть стратегия для того, чтобы в такой непростой ситуации сделать все, чтобы Украина не просто выдержала, а одержала победу и, желательно, как можно скорее.
Но о тактике, условно говоря, мы можем говорить, даже опираясь на имеющуюся у нас информацию и на анализ тех данных, которые имеем под рукой.
Первое, что совершенно очевидно: у России есть определенные проблемы с восстановлением ресурсов, что может выглядеть странно и даже немного дико, но на самом деле так и есть. Я напомню, что Россия — это страна, где более 140 млн населения, где численность вооруженных сил превышает 1 млн, и, теоретически, еще 2 млн человек военного резерва, однако она сталкивается с реальными проблемами восстановления даже человеческого ресурса.
Это связано с тем, что, несмотря на то, что Россия превратилась почти в Северную Корею, ей все равно не удается остановить поток информации об огромном количестве погибших и еще большее число раненых — речь идет о десятках тысяч человек. Понятно, что скрыть это невозможно, похороны продолжаются по всей территории России, все белорусские медицинские учреждения на границе с Украиной забиты ранеными российскими агрессорами, и, соответственно, количество бегущих, скрывающихся, разрывающих контракты, отказывающихся участвовать в боевых действиях, которые даже стреляют себе в ноги для того, чтобы не попасть на арену боевых действий, становится все больше.
Большинство БТГ [батальонных тактических групп], входивших в Украину в начале войны, сегодня уже не боеспособны — часть погибла, часть была ранена, часть попала в плен, часть сбежала, соответственно, этот ресурс надо закрыть.
И для этого россияне сейчас прибегают к самым разным вещам: они извлекают военнослужащих из контингентов в Сирии, Армении, Таджикистане, оккупированных Южной Осетии и Абхазии, пытаются комплектовать БТГ курсантами и преподавателями определенных военных училищ, и все это означает, что проблемы действительно есть. Более того, если россиянам удастся закрыть этот ресурс, боеспособность этих БТГ может оказаться достаточно сомнительной.
Эта война изменила не только Украину, меняется и мир.
Я бы не преувеличивал украинское информационное влияние на российское общество, но и не умалял бы его. Риск для россиян того, что они не смогут быстро восстановить боеспособность на украинской территории, достаточно высок. И нам нужно сейчас сделать все от нас зависящее, чтобы эта боеспособность не была восстановлена. Вот что для этого нужно.
Во-первых, нужно поддерживать наши ВСУ, чтобы они уничтожали как можно больше врагов.
Во-вторых, крайне важно, чтобы люди, находящиеся на временно оккупированных территориях, сообщали о любых перемещениях военной техники и подразделений вражеской армии, для того, чтобы облегчать работу нашим разведчикам, артиллеристам и авиаторам, которые будут уничтожать соответствующие колонны. Также важно, что россияне, поняв, что им не удается преодолеть украинцев в открытой борьбе, наращивают количество обстрелов и ракетных ударов, пытаясь увеличить количество жертв среди мирного населения.
Это делается для того, чтобы таким образом оказывать давление на украинское общество и украинские власти, чтобы, условно говоря, большой кровью заставить Украину стать более чувствительной к требованиям РФ и постепенно склонять нас если не к капитуляции, то к определенным уступкам. Поэтому людям, которые находятся в любом городе, любом населенном пункте, нужно делать элементарные вещи: не постить ничего, что облегчает жизнь врагу и может стать лишними координатами для нанесения ударов, и пытаться во время сигналов воздушной тревоги быть в укрытиях, для того, чтобы уменьшать количество жертв.
Третий момент очень важен. Происходящее сейчас может превратиться на каком-то этапе в войну на выживание. Россияне пытаются с первого дня прицельно бить по нашей инфраструктуре, по складам с горючим и боеприпасам, по электростанциям, по всему тому, что может достаточно сильно обескровить и соответственно снизить наше сопротивление. Для того чтобы все это восстанавливать, потому что восстанавливать это нужно, украинская экономика должна жить. И потому при всем огромном уважении к волонтерам — я сам занимаюсь волонтерством, сейчас все занимаются, но, тем не менее, все, кто может работать, должны работать. Все, кто может платить налоги, должны платить налоги.
Все, кто может платить коммуналку, должны платить коммуналку. Сейчас важно, чтобы украинская экономика работала. Украине нужно, чтобы экономика дышала и не дай бог не начала задыхаться, потому что, если это произойдет, никакая финансовая или экономическая поддержка нам не поможет. И те, кто сейчас работает, пусть не мучаются угрызениями совести — они исполняют свой долг так же умело, как и те, кто с оружием в руках.
И последнее. Мы, к сожалению, на сегодняшний день, учитывая наши неисчерпаемые ресурсы, зависим от дополнительной финансовой, экономической, военной помощи со стороны Запада. Поэтому все, кто имеет возможность любым способом убеждать западных политиков и общество, должны убеждать их в том, что Украина нуждается в гораздо большей помощи. То, что происходило в начале войны, напоминало небольшой ручеек. Сейчас он превратился в ручей, но еще не стал полноводной рекой, поэтому еще на самом деле Украина нуждается в гораздо большем количестве разных ресурсов, от топлива до боеприпасов, для того чтобы достойно сопротивляться. Это все должны понимать.
Это те элементарные вещи, которые нужно делать, чтобы наша жизнеспособность и боеспособность повысились.
В начале войны потенциальная помощь стран, которые готовы были нам помогать, или имеющаяся помощь, потому что часть поставок началась еще до войны, была очень ограничена с точки зрения количества и качества изделий. Сейчас, как я уже сказал, этот ручеек превратился в ручей. Оружие становится все более сложным, объемы поставок постепенно увеличиваются. Сейчас мы уже имеем возможность получить более важные и эффективные вещи, но на самом деле это происходит немного медленнее, чем нам бы этого хотелось, и точно медленнее, чем мы нуждаемся.
Впрочем, каждый день нашего сопротивления, каждая сотня положенных агрессоров, каждый десяток сожженных машин увеличивают, во-первых, количество стран, которые готовы оказывать помощь, во-вторых, скорость, с которой принимаются решения. Страны западного мира, и в первую очередь это касается Европы, очень медленные, очень забюрократизированные. Перенастроиться на тот ритм, в котором сейчас вынуждены жить мы, им очень тяжело.
Более того, был определенный скепсис относительно того, как долго мы продержимся, и как эффективно будем использовать ту помощь, которую нам будут оказывать. Потому что Запад, американцы в том числе и не только они, были очень напуганы примером Афгана и опасались, что большое количество военной помощи, различных изделий, вооружения просто не поможет, деньги будут выброшены в грубую и это никоим образом не отразится на эффективности украинской обороны.
Но то, как работает украинская армия с тем оружием, которое нам предоставляют, и то сопротивление, которое мы оказываем, постепенно убеждает западные страны, что нужно предоставлять более сложное вооружение. Чтобы не разглашать тайн, сошлюсь на ту информацию, которая уже была обнародована, — о предоставлении комплексов С-300 и о британских переносных зенитно-ракетных комплексах, по которым уже достигнуто принципиальное согласие. Это первые ласточки. Я надеюсь, что количество и объемы таких поставок будут увеличиваться.
Что касается идеи с миротворческой международной миссией на базе стран НАТО, то если смотреть правде в глаза, к сожалению, сегодня эта перспектива не выглядит реалистичной. Но это на сегодня, потому что многие вещи, которые еще месяц назад казались невероятными, сейчас происходят на наших глазах. На самом деле, эта война изменила не только Украину, которая, на мой взгляд, с 24 февраля и навсегда стала соборным государством, и с этим уже никто ничего не поделает, независимо от того, как будут разворачиваться события в дальнейшем. Но меняется и мир. Он меняет свои взгляды на происходящее вокруг, на Украину, к которой до сих пор относились со смешанными чувствами сострадания и раздражительности, и на Россию, которую уже никто не хочет услышать.
Приведу очень простой пример. Напомним, что четырьмя крупнейшими противниками присоединения Украины к ЕС были Германия, Франция, Венгрия и Италия, но на днях премьер-министр Италии сказал, что его страна поддерживает присоединение Украины к ЕС.
Три недели назад это казалось фантастикой и было бы сенсацией номер один, сейчас, на фоне событий войны, это вообще теряется в информационных волнах, но это реальное продвижение изменения отношения европейцев и Запада к Украине, ее перспективам и государству как к определенному уже не объекту, а субъекту мировой политики.
Каждый день нашего сопротивления не только изменяет отношение к нам в сторону еще большего уважения, но и отношение европейцев и всего мира к некоторым процессам, некоторым вещам, формируемым десятилетиями. И потому, что сегодня кажется нереалистичным, завтра или послезавтра может стать реальностью.
Теперь насчет практического момента. Миротворческая миссия в Украине невозможна до завершения боевых действий. Есть два подхода к использованию миротворческих сил — побуждение к миру и поддержка мира. И нам не раз давали понять, что операция по побуждению к миру не рассматривается, потому что это будет означать участие других стран, к тому же членов НАТО, в военном конфликте с Россией, чего весь мир избегает.
Если нам удастся в обозримой перспективе остановить российские войска и добиться существенного прекращения огня, тогда миротворческая миссия, то есть операция по поддержанию мира, будет возможной. Западные страны, и они об этом заявляли, будут делать для поддержки Украины все, что от них зависит, однако в открытую войну с россиянами ни одна из них сейчас вступать не готова.
Что касается переговоров с Россией, то если коротко, каждый день нашего сопротивления повышает наши шансы на успех в них, когда бы они ни состоялись. Это точно не будет капитуляция, и чем больше будет убито врагов, тем жестче будут наши условия на переговорах с россиянами.
Читайте більше новин по темі:
