В Украине готовится «козырь», который сможет остановить стотысячную армию – генерал Колесник
Об этом в эфире программы SECURITY TALKS на Апостроф TV рассказал генерал-полковник, бывший первый заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил Украины Игорь КОЛЕСНИК. Он также рассказал об особенностях деятельности батальонов территориальной обороны, их уровне подготовки, о боевом «козыре» Украины, и что заставит российского президента Владимира Путина свернуть наступательную операцию.
— Какими в начале войны были добровольческие батальоны? Что было из того, из чего сейчас создаются фактически силы территориальной обороны?
— В составе Вооруженных сил существовало небольшое количество добровольческих батальонов, большинство из них было создано в системе Министерства внутренних дел. Но и в составе Вооруженных сил было несколько добровольческих батальонов, которые все знают в нашем государстве — это 24-й отдельный батальон, так называемый «Айдар», и 25-й отдельный мотопехотный батальон.
Остальные батальоны территориальной обороны при развертывании учитывали желание привлечения добровольцев. В некоторых батальонах это было небольшое количество, а в других таких было больше половины.
— Патриотизм и мотивация там были очень высокого уровня?
— Не буду обманывать, это зависело от регионов. Везде было по-своему. Проявления патриотизма были на территории всей Украины — где-то меньше, где-то больше.
— А вооружены они были исключительно стрелковым оружием или имели какое-нибудь более мощное оружие?
— На первом этапе батальоны территориальной обороны формировались в составе Вооруженных сил Украины в соответствии с руководящими документами касательно положений о территориальной обороне, действующих в то время.
Сначала они были снабжены только стрелковым оружием, но после принятия решений военно-политическим руководством о привлечении их к ведению боевых действий — сначала для выполнения охранных задач в соответствующих районах и территориях, несению службы на блокпостах — но в дальнейшем пришлось их применять и для ведения боевых действий на уровне с механизированными танковыми подразделениями ВСУ.
Согласно выполнению этих задач, началось их комплектование противотанковыми средствами, крупнокалиберными пулеметами и минометами. Бронетехники не было, ее просто не хватало.
— Что из этих батальонов еще осталось? Или они ушли все?
— Большинство батальонов территориальной обороны влились в состав Вооруженных сил Украины. Например, формировавшийся на Волыни батальон территориальной обороны влился в 14-ю отдельную механизированную бригаду как отдельный мотопехотный батальон. Так же «Айдар» был переформирован в 24-й отдельный штурмовой батальон в составе механизированной бригады. На смену им было принято решение в каждой области формировать отряды территориальной обороны для выполнения этих задач.
— У нас с 1 января 2022 года вступил в силу закон «Об основах социального сопротивления», после чего началось стремительное, даже хаотичное формирование этих сил территориальной обороны. Вы видите здесь недостатки?
— Нельзя говорить, что оно идет хаотично. Формирование сил территориальной обороны началось еще до выхода этого закона — в 2018-2019 годах во времена главнокомандующего ВСУ генерала Муженко. Также были созданы органы управления, в каждом оперативном командовании было управление территориальной обороны, в командовании сухопутных войск было управление территориальной обороны.
В настоящее время, согласно принятому закону, воинские части территориальной обороны выведены в отдельный род сил. Поэтому на базе перечисленных мною управлений было создано командование, региональное управление, и благодаря закону появилась возможность увеличить численность тех бригад и батальонов, которые уже существовали раньше.
— То есть они сейчас доукомплектовываются?
— Да, доукомплектовываются личным составом, вооружением, военной техникой. Это не с нуля делается, это уже было. И оружие на все эти батальоны было разведено по соответствующим складам, где до сих пор хранится.
— То есть слова командующего силами территориальной обороны о том, что они на 100% обеспечены стрелковым оружием, подтверждаются?
— Да, на 100%
— Как вы оцениваете положения Верховной рады, что по решению главнокомандующего, территориальной обороне могут предоставляться тяжелые вооружения? Какие именно вооружения нужны территориальной обороне?
— В зависимости от задач, которые будут спланированы тем же законом. Предусмотрено, что часть подразделений территориальной обороны могут привлекаться к усилению охраны государственной границы. Соответственно, эти подразделения должны отличаться и собственной структурой, и своим обеспечением, в том числе имея тяжелое вооружение для выполнения этих задач.
Одна задача – охрана важных объектов, а вторая задача – прикрывать границу. Усиление или прикрытие государственной границы – это уже боевые действия.
— Сколько времени нужно, чтобы полностью сформировать силы территориальной обороны?
— Я думаю, что не меньше года. Процесс формирования территориальной обороны разделен на три этапа. Первый этап завершился в конце прошлого года. Сейчас начался второй этап, предусматривающий усовершенствование существующих структур, формирование новых, обеспечение, приобретение умений.
— А если полномасштабная война будет уже сейчас?
— В этом и проблема, я уже говорил, что подразделения территориальной обороны не могут быть одинаковыми по штату, структуре и обеспечению в каждой области. В зависимости от задачи, должна быть создана своя отдельная структура. Тем более что в законе четко прописаны принципы строительства территориальной обороны — централизованное управление и децентрализованное автономное применение.
К сожалению, это не учтено, и все штабы бригад, батальонов сделаны по единому штату: батальон – 46 человек, управление бригады – 89 человек, региональное управление. Таким образом, их численность в настоящее мирное время достигает 10 тысяч, из которых только органов управления оперативного стратегического уровня, командования регионального управления — тысяча человек. То есть 10% – это органы управления, а если туда отнести управление бригад, то все 30% выходит.
— Что вы думаете о возможности переброски отрядов теробороны, например, с запада в зону боевых действий?
— Законом это предусмотрено по решению главнокомандующего ВСУ.
— Не снизится ли мотивация?
— Конечно, снизится. Увлекаться этим не нужно, и опыт 2014 года это показал. Тогда произошло довольно громкое событие, когда батальон территориальной обороны из Ивано-Франковской области сбежал из зоны АТО, что привело к трагедии в Иловайске. Это не основная причина, но в том числе. Потому такие факты могут быть.
Раз мы уже формируем территориальную оборону, она должна быть сформирована под свои задачи. И выполнение других внеплановых задач должно быть сведено к минимуму, тогда это обеспечит эффективность.
— Правильно ли я понял, что территориальная оборона может быть вмонтирована в ту идею, которая оформлена в новой военной доктрине, о принципе всеобъемлющей обороны только со следующего года? Или уже в этом году мы можем считать, что та численность, которая будет на тот момент, она и будет?
— Нет, я думаю, что в это время она может быть развернута, личный состав будет приписан, надеюсь, в кратчайшие сроки. Но эффективность применения этих подразделений без дополнительной подготовки и сглаживания будет минимальной.
— Многое приходилось слышать о том, что в руководстве территориальной обороны уже заняты поиском мест для размещения штабов и людей. На фоне этого было мнение, а почему бы не использовать помещение ОГА для штабов. Что вы думаете об этом?
— Согласно принятому закону, территориальная оборона делится на военную, военно-гражданскую и гражданскую составляющие. Там предусмотрено, что батальоны теробороны должны размещаться на фондах управления ВСУ, Министерства обороны или других силовых структур, или же органов местного самоуправления. Штабы нужно было размещать совместно с какими-то воинскими частями, для того чтобы уменьшить подразделения обеспечения.
К примеру, сформировано региональное управление численностью 100 человек. С ними порядка 90 человек обеспечения: инженерно-технические узлы, подразделения охраны, центры охраны, центры охраны государственной тайны и так далее. То есть растет управленческий аппарат. Вместо того, чтобы заниматься подготовкой, качеством отбора личного состава, у нас идет рост.
То есть подходы к формированию остались старые, и подход к формированию определения структур подразделений территориальной обороны чисто механический и больше подходит к боевым общевойсковым подразделениям, чем к специфическим частям территориальной обороны. В бригаде территориальной обороны по штату военного времени 13 финансистов. В батальоне территориальной обороны 5 или 6 с ростом на военное время до 8 финансистов. То есть подходы остались еще старые.
— Что касается гражданского компонента территориальной обороны, не целесообразно ли было бы его расширить? Например, многие люди разбираются в компьютерных технологиях, могли бы быть подразделения кибербезопасности?
— Заниматься киберзащитой или кибернападением — это не функция территориальной обороны. Гражданская составляющая – это районные, областные, поселковые, городские советы – все. К сожалению, в законе их задачи определены очень и очень слабо. Содействовать и все.
— Не мало ли дали возможностей этим администрациям?
— В законе необходимо доработать, что они должны отвечать и за обеспечение. Там прописано, что городские и поселковые советы проводят финансирование обеспечения территориальной обороны на местном уровне. Что может сельский совет обеспечить?
— А такие мысли, что городской совет, например, мог позаботиться и о вооружении? К примеру, за свои средства заказать противотанковое вооружение. Это возможно?
— ХХІ век — беспилотные летательные аппараты. Вот уже штаты бригад предполагают иметь в управлении один беспилотник, и в каждом батальоне по одному беспилотнику. 150 батальонов, 29 бригад – сосчитайте сколько это всего беспилотников. Не нужны «Лелеки», не нужны PD, нужны квадрокоптеры. Вот этими беспилотными летательными аппаратами тактического уровня местные власти могли бы обеспечить батальоны для ведения территориальной обороной охранных действий важных объектов.
— Если говорить о кадровом составе, по вашему мнению, руководство сил территориальной обороны и те люди, которые сейчас руководят бригадами, батальонами, — это опытные люди?
— Я знаю генерала Галушкина лично, мы с ним в АТО работали — опытный генерал, очень порядочный и профессиональный. Надеюсь, что он достойно выполнит свою задачу. Знаю, что руководителем регионального управления «Запад» назначен бывший мой подчиненный, также порядочный человек, добросовестный, имеющий опыт. Надеюсь, что и остальные личные составы подобраны так же качественно.
— Наше государство готовится к встрече врага?
— Однозначно государство готовится, готовятся силы безопасности, силы обороны, проводятся учения, идет формирование, переформирование, развитие, обеспечение вооружением, военной техникой. Мероприятия выполняются, но есть один проблемный вопрос, мы уже его рассматривали — это стратегический оперативный запас, созданный в настоящее время.
По информации из открытых источников мы знаем, что Вооруженные силы не обеспечены средствами защиты. Ни бронежилетами, ни шлемами, ни горюче-смазочными материалами. По некоторым видам боеприпасов есть некомплект. Возможно, в той материально-технической помощи наших стран-партнеров это учтено и поставляется, если конечно у них есть на вооружении такие виды боеприпасов. У нас были проблемы со «Смерчами», у нас были проблемы с артиллерийскими боеприпасами, у нас были проблемы со снарядами к подствольным и автоматическим гранатометам. Если это будет учтено в этих поставках — это исправит положение дел в ВСУ.
— Поставки вооружения партнерами существенно усилили оборонный потенциал Украины?
— Однозначно. Много помощи уже прибыло из США и Великобритании. Также ожидаем поставки из Польши. Получение только боеприпасов означает, что поднимается боекомплект, укомплектованность, увеличивается огневая способность ВСУ.
— Силы территориальной обороны — это наш исключительный козырь или просто дополнительная возможность?
— Силы территориальной обороны следует воспринимать как дополнительную силу. А исключительный козырь — это движение сопротивления. Это должна быть неожиданность для противника. Если оно будет качественно продумано, сформировано, подготовлено — вот это будет козырем.
— Недавнее социологическое исследование показало, что 43% украинцев готовы брать оружие в руки и защищать свою землю. Этого достаточно для создания движения сопротивления?
— Достаточно. Даже меньший процент желающих будет достаточным.
Вообще нет необходимости в массовом движении сопротивления, не нужны миллионы или сотни тысяч. Это должны быть сотни качественно подготовленных людей, и они остановят стотысячную армию.
— Какой уровень поражения должна нанести Украина вот этой российской группировке, если она движется сюда, чтобы Путин развернул свою военную машину?
— Военная наука говорит, что нанесение поражения противнику до 30% должно остановить его наступательный пыл. Но в ХХІ веке эти проценты уже давно изменились. Общество по всему миру изменилось. Поэтому 5–6% потерь этих крупных группировок будет достаточно, чтобы российское общество среагировало.
— Это около 10 тысяч военных?
— Я надеюсь, что это будет очень серьезная проблема для военно-политического руководства РФ.
Кулеба исключает особый статус для Донбасса на условиях России
